[3]

 

 

 

[5]

 

ОТ АВТОРА

                  

Книга написана на основе кандидатской диссертации, защищенной автором в 1990 г. на историческом факультете МГУ. В переломные для истории России 1990-е гг. не представлялось возможности опубликовать это исследование. Но прошедшее с тех пор время показало, что внимание к данной теме у историков, антропологов, сотрудников музеев не ослабевает. Между тем до сих пор в отечественной историографии нет обобщающего труда, посвященного истории городского погребального обряда средневековой Руси.

К настоящему времени число археологических источников и объем информации по теме, несомненно, возросли. Однако разработанная в исследовании типология и общие выводы остаются для современного уровня знаний верными и вполне корректными. Это и подвигло автора предложить свой труд к публикации.

Автор признателен руководству Музеев Московского Кремля за возможность издания этой книгой, интерес к теме которой в рядах исследователей прошлого России очень велик.       

 

[7]

 

ВВЕДЕНИЕ

                  

Развитие ритуала погребения в разных регионах христианского мира на протяжении более полутора тысячи лет было сложным процессом, в котором влияние древних верований, предшествовавших христианству, особенно на начальном этапе формирования новой религиозной системы, играло немаловажную роль.

Принятие христианства на Руси не было единовременным и повсеместным актом. Точкой отсчета здесь является время обращения в христианскую веру в 988 г. жителей только одного города — Киева, совершенного при князе Владимире. Процесс христианизации, продолжительный и неоднозначный, затянулся на несколько столетий. Свидетельством этому служат сегодня не только данные письменных источников, но и материалы археологических исследований.

Одним из основных изменений в погребальном обряде рубежа I — II тыс. н. э. на обширной территории, занимаемой западными и восточными славянами, был отказ от кремации покойников. Это произошло почти повсеместно задолго до официального крещения языческого славянского населения, что отмечают в своих публикациях многие исследователи, обращая внимание на сохранение древних языческих традиций в ритуале похорон вплоть до XII в[1]. Такое положение, а пережиточных черт язычества много даже в захоронениях представителей верхушки феодального общества, не дает возможности некоторым авторам связать новый обряд — трупоположение — с христианством[2]. Некоторые историки вообще отвергали идею смены обрядности (отказа от кремации покойников) под влиянием новой религиозной системы[3] и считали, что решить вопрос о причинах изменения ритуала пока не представляется возможным. В одной из работ высказывалось предположение о том, что изменение погребального обряда было обусловлено глубоким проникновением в славянскую жизнь иранских мифологических представлений[4].

Современные исследователи считают, что христианская религия не была единственной причиной смены погребального обряда на рубеже I — II тыс. н. э. Население на территориях Руси, в силу географической близости к ранее христианизированным регионам, столкнулось с новой религией задолго до ее официального утверждения на собственной земле. Напомним, что в Киеве уже в середине X в. существовала христианская община и стоял храм Св. Ильи. Здесь христиане вместе с язычниками участвовали в разработке русско-византийского договора 944 г. Поэтому появление христианских деталей в погребальном обряде населения таких центров или целых регионов неудивительно и отмечено задолго до введения новой религиозной системы на Руси. 

 

[8]

 

Подобные тесные контакты с христианским миром приводили к зарождению двоеверия, к проникновению новых черт обряда в старые ритуалы, к их сосуществованию, что у восточных славян наблюдается в отдельных деталях бытия даже в наши дни.

Следует также иметь в виду, что изменение обряда захоронения у восточных славян проходило в период возникновения древнерусского государства и разрушения первобытнообщинных отношений. Развитие феодальных отношений приводило к распаду кровнородственных связей и делало малую семью основой хозяйственной деятельности общества. Уходили в прошлое времена, когда все члены первобытной общины участвовали в сложном погребальном обряде, требующем значительных материальных, физических и временных затрат. Ритуал похорон становился заботой небольшого числа родственников, что также могло стать причиной его упрощения. Условия общественного развития славян в конце I тыс. н. э., несомненно, сыграли свою роль в изменении и их мировоззрения[5]. Видимо, этим комплексом обстоятельств и объясняется смена обряда погребения (на трупоположение) у западных и восточных славян в конце I — начале II тыс. н. э., произошедшая до официального их крещения, что не помешало, впрочем, сохранению многих черт языческого ритуала похорон.

Идея связи между мертвыми и живыми, не прерывающейся никогда, выражалась не только в простой заботе о посмертном благополучии сородичей древнего человека в стране мертвых, но и в более глубокой мысли о непременном их возвращении в страну живых. Эти представления на протяжении многовековой истории человечества получили дальнейшее развитие, что привело к появлению различных систем погребального обряда, порой очень сложных. Поэтому изучение ритуала захоронения имеет большое значение наряду с исследованием целого ряда других проблем из области религиозных верований.

Предлагаемая работа посвящена истории развития городского погребального обряда средневековой Руси XI-XVI вв. В настоящее время реконструкции жизни русского средневекового города базируются в значительной степени на анализе археологического материала. Но данным о погребениях, которые привлекаются только в качестве дополнительного источника, уделяется, как правило, мало внимания. До сих пор проблемы истории развития городского ритуала захоронения не были предметом специального исследования. Чаще всего материалы средневековых погребений составляют лишь весьма незначительную часть (или отсутствуют вовсе) в разделах, посвященных вопросам религиозных представлений городского населения этого периода.

История изучения средневекового погребального обряда насчитывает сегодня немного страниц, хотя материалы древних городских некрополей кладбищ привлекали внимание многих исследователей, начиная с XIX в. о для российской историографии XIX -начала XX в. по этому вопросу     

 

[9]

 

характерна, как правило, только констатация факта находки отдельных или групп захоронений, погребальных сооружений или намогильных памятников. Это был период накопления материалов средневековых погребений, отрывочные сведения о которых еще не сводились воедино для широкого анализа и классификации как погребальных и намогильных сооружений, так и инвентаря захоронений[6].

Из деталей, составляющих погребальный обряд, внимание российских дореволюционных историков привлекала в основном одна — использование саней в ритуале захоронения на территории Древней Руси. Имеется ряд публикаций по этому вопросу[7], но наиболее серьезной разработкой является большая публикация Д. Н. Анучина конца XIX столетия. Достоинство работы — попытка привлечь для изучения проблемы не только письменные источники, но и миниатюры лицевых рукописей и этнографический материал. Все это позволило автору создать труд, значение которого не утрачено до настоящего времени.

Ряд публикаций посвящен истории отдельных храмов-усыпальниц, нашедших широкое распространение особенно в домонгольское время. Но, как правило, в этих трудах весьма незначительное место уделяется собственно средневековым захоронениям. В лучшем случае мы найдем в них характеристики интерьера храма с надгробными памятниками и упоминания о памятных надписях. Чаще всего не найдем и этого, а будем информированы в основном о чудесах, якобы происходивших возле древних погребений. Непосредственно о ритуале, погребальных сооружениях и инвентаре захоронений в таких работах нет никаких сведений[8].

Сложности культовой реформы, особенно в первые века христианизации Руси, нашли свое отражение во многих областях жизни средневекового общества, в том числе и в ритуале погребения. Но это практически не было освещено в исторической литературе XIX -начала XX в. Анализ публикаций говорит о том, что история погребального обряда в целом в них не рассматривалась. В результате сложились весьма приблизительные представления о средневековом ритуале захоронения, что соответствовало уровню изученности данной темы в тот период. Однако нельзя не отметить значение работ историков и краеведов прошлых лет, поскольку во многом благодаря их исследованиям мы сегодня располагаем ценными свидетельствами и наблюдениями о материалах, которые в силу разных причин не сохранились до нашего времени. Эти сведения представляют несомненный интерес и для современных историков.

В советский период накопление данных о средневековых городских захоронениях шло намного быстрее в связи со значительным расширением программ по исследованию древнерусских городов. Но, как и прежде, к теме ритуала захоронения на Руси в публикациях обращаются очень редко. Для посвященных ей работ характерно введение в научный оборот отдельных находок или их групп, решение узких конкретных вопросов — без рассмотрения истории ритуала в целом. Как правило,

 

[10]

 

данные раскопок городских кладбищ и усыпальниц, обнаруженных при исследовании городской территории или церковной архитектуры, в работах советских историков занимают также незначительное место и характеризуются в общих чертах, в ряду других материалов. Следует отметить, что наиболее полно обработаны и изданы сведения о дохристианских и древнерусских некрополях такого крупного центра, как Киев, в отдельных публикациях и в общих трудах по истории этого города[9]. Древнерусские кладбища других центров представлены в исторической литературе эпизодически и кратко[10].

Большое внимание российских историков XX столетия привлекали надгробные памятники средневековья, орнаментальные украшения и эпитафии которых поддаются классификации и позволяют получить интересные выводы исторического и социального плана. Исследованные намогильные плиты относятся к периоду позднего средневековья (XV-XVI вв.), но они составляют определенный этап истории развития погребальной обрядности[11].

Некоторое число небольших публикаций посвящено отдельным находкам саркофагов и связанным с ними загадкам, трудностям в их атрибуции, датировке и т. д[12]. Однако типология погребальных сооружений и надгробных плит до сих пор не разработана.

Весьма незначителен список работ по истории отдельных некрополей в храмах-усыпальницах древнерусского времени, хотя этот материал имеет исключительно важное значение. Складывавшиеся на протяжении длительного времени комплексы средневековых погребений как нельзя лучше позволяют изучить развитие ритуала[13].

В историографии советского периода мы можем найти лишь несколько публикаций, посвященных изучению отдельных конкретных деталей средневекового погребального обряда[14], порой достаточно незначительных. Причем анализ данных по этим вопросам строился, как правило, на основе какого-либо одного вида источников — или письменных, или археологических. Исключения из этого правила редки[15]. В целом же анализ исторической литературы советского периода показывает, что для многих авторов, вводящих в научный оборот данные о средневековых погребениях Руси, данная тема второстепенная, не находящая развития. Этим и объясняется тот факт, что до сих пор исследований, посвященных средневековому погребальному обряду Руси XI-XVI вв. в целом, в историографии нет. Все вышесказанное свидетельствует о том, что тема истории городского ритуала захоронения средневековой Руси разработана в трудах российских ученых крайне слабо. Поэтому задачи, встающие перед автором данного исследования, очень сложны, разнообразны и масштабны.

Основной задачей книги является подробная и полная проработка всех деталей ритуала захоронения средневекового человека от его смерти до помещения тела умершего в землю. Следует сразу оговорить, что огромный фактологический материал, позволяющий реконструировать  

 

[11]

 

средневековый обряд захоронений во всех деталях, не дает возможности осветить состав церковных служб на погребение и поминовение усопших. Это отдельная большая тема, разработка которой должна базироваться на материалах только письменных источников специфического характера, требующих специальных знаний и определенной подготовки.

Перед автором данной работы стояло несколько проблем: выяснить, как шло формирование обряда погребения в первые века христианизации Руси, проследить его развитие вместе с процессом утверждения новой религии и в период относительно полного ее господства.

Несомненный интерес представляют вопросы, связанные с наличием в городских христианских захоронениях пережиточных черт языческого обряда погребения. Следы древних религиозных представлений прослеживаются во многих областях жизни средневекового общества Руси. Их устойчивость проявляется в ритуальных действиях и атрибутике на протяжении долгого исторического периода, в том числе и при совершении захоронений городского населения Руси. Выявить степень сохранения пережитков язычества, их характер на разных этапах формирования и развития христианского погребального обряда — одна из задач работы.

Интересно также охарактеризовать особенности в обряде захоронения людей, принадлежавших к разным слоям русского городского феодального общества. Такие отличия в захоронениях рядовых горожан и привилегированной части населения, светских лиц и церковнослужителей (как белого, так и черного духовенства), естественно, существовали, что подтверждают и археологические данные.

Одной из основных задач исследования является разработка типологии погребальных сооружений и намогильных памятников, временные и региональные различия в использовании которых прослеживаются очень четко. Картографирование этих данных позволяет сделать важные исторические выводы о происхождении форм саркофагов и намогильных памятников, путях проникновения их на русскую почву, времени их появления и длительности использования. Решение этих вопросов имеет большое практическое значение.

Один из интереснейших вопросов, рассматриваемых в книге, — погребальный инвентарь, использовавшийся при захоронении средневекового человека.

До сих пор в историографии не выяснено время появления и широта использования христианской символики на погребальных и намогильных сооружениях и в инвентаре захоронений. В частности предстоит разрешить вопрос о традиции погребения с нательным крестиком. Эта деталь обряда получает в настоящее время достаточно одностороннее и, как правило, неверное толкование, весьма категоричное у многих историков, но во всех случаях не подкрепленное анализом фактического материала.

Типология погребальных сооружений и надгробных памятников, выявление всех деталей ритуала, определение социальной дифференциа- 

 

[12]

 

ции в обряде похорон, уточнение других вопросов позволяет воссоздать полную картину формирования и развития средневекового городского погребального обряда на протяжении XI-XVI вв.

Круг источников, которые использованы при разработке темы, достаточно широк и разнообразен. Прежде всего, это археологические данные, привлечение которых в полной мере, даже без других видов источников, позволяет сегодня реконструировать детально весь обряд захоронения. Между тем материалы археологических раскопок до сих пор использовались крайне мало, только при рассмотрении и изучении отдельных деталей погребального ритуала.

В полном объеме никогда не привлекались данные письменных источников о средневековых захоронениях. Отдельные сведения, приведению в публикациях, посвященных разработке конкретных вопросов, не дают оснований для воссоздания средневекового городского погребального обряда в целом.

Это же относится к лицевым рукописям, миниатюры которых использовались до сих пор весьма в ограниченном числе. Чаще всего одни и те жe средневековые рисунки кочуют из издания в издание в качестве иллюстраций при изучении ограниченного круга вопросов по данной теме. Фактически не проводилась работа по выявлению и введению в научный оборот новых письменных источников, привлечение которых дополнило бы наши знания по рассматриваемой проблеме. Однако такие источники есть, и некоторое их число впервые использовано в настоящей работе.

Необходимо отметить, что исследователи всегда правильно оценивали значимость поздних источников для разработки вопросов средневеково-погребального обряда. Здесь имеются в виду этнографические материны и данные таких специфических документов, как, например, «Дворцовые разряды» XVII в., заполненные очень подробными описаниями придворных церемоний, в том числе и погребальных. Такая оценка пришла к тому, что эти поздние материалы достаточно полно привлекались: историками средневекового быта Руси.

Среди источников, на основе которых выполнена работа, выделяются опубликованные, архивные и данные натурных исследований, проведеных автором. К настоящему времени в научный оборот введены материалы значительного числа археологических раскопок средневековых русских городов. Эти данные позволяют сегодня решить многие вопросы разрабатываемой темы. Они не подвергались, как правило, анализу, а отмечены в ряду находок на том или ином археологическом объекте. Сбор и разработка этих данных дают возможность изучить практически все детали погребального обряда — типологию погребальных и намогильных сооружений, особенности инвентаря захоронений, топографию кладбищ и захоронений в храмах-усыпальницах и т. д. Многие вопросы из перечисленных выше и некоторые другие могут быть изучены с привлечением сведений уже опубликованных письменных источников, например рус-    

 

[13]

 

ских летописей, анализ которых в этом аспекте до сих пор никем не проводился. Опубликованные материалы, особенно археологические, позволяют определить основные направления поисков необходимых данных по изучаемой теме в архивных собраниях. Обращение к архивным материалам было вызвано как необходимостью выявить новые сведения о средневековых городских погребениях в отчетах о раскопках в различных русских центрах, так и получить детальные данные об уже введенных в научный оборот находках, не совсем полно или очень кратко отраженных в публикациях.

Основную группу архивных источников составляют отчеты о раскопках, где осуществлена, к сожалению, не всегда полная, фиксация находок, приведены графические материалы и фотоснимки. При работе над темой были использованы отчеты из архивов Института археологии Российской академии наук, а также его ленинградского отделения (ныне Институт истории материальной культуры), Института археологии Национальной академии наук Украины, Музеев Московского Кремля. В целом в работе анализируются данные о более чем 4 500 захоронений, ставших объектами исследований в городских центрах средневековой Руси.

Значительный интерес представляют выявленные в архивах новые письменные источники, привлечение которых дополняет наши знания о городском погребальном обряде средневековой Руси. Анализ некоторых памятников письменности, До сих пор слабо используемых для разработки интересующих нас проблем, также расширяет круг данных для работы. В числе выявленных материалов есть и графические, до настоящего времени не известные исследователям. Среди первых можно выделить несколько письменных памятников XV в. из собрания Троице-Сергиевой лавры, посвященных правилам погребения монахов и церковнослужителей. Тексты нескольких берестяных грамот также могут быть привлечены при изучении некоторых деталей погребального обряда средневековья. Среди графических источников следует назвать Лицевой летописный свод XVI в., миниатюры которого, правда в ограниченном числе, привлекались при разработке некоторых вопросов похоронного ритуала. Кроме того, в архиве Музеев Московского Кремля была обнаружена неизвестная историкам серия рисунков академика Ф. Солнцева, посвященная находке в 1832 г. на городище Старая Рязань нескольких погребений домонгольского времени[16]. В этом собрании выявлена и группа фотоснимков, запечатлевших моменты вскрытия в 1929 г. погребений бывшего Вознесенского монастыря в Москве, а также дневник с записями об этих работах и найденных при этом материалах.

В круг источников вошли также данные, полученные автором в результате натурных исследований в Москве и Подмосковье. Были повторно (после 1929 г.) вскрыты и исследованы пятьдесят шесть захоронений XV-XVII вв. бывшего Вознесенского монастыря в Кремле, изучены два саркофага конца XV — начала XVI в. в церкви Богоявления в Китай-городе

 

[14]

 

Москвы (эта возможность любезно предоставлена руководителем раскопок доктором исторических наук Л. А. Беляевым) и проведены раскопки двух грунтовых захоронений XVI в. в Серпухове в Высоцком монастыре (данная возможность любезно предоставлена руководителем работ кандидатом исторических наук А. А. Молчановым).

Таким образом, при разработке темы впервые комплексно используются археологические материалы, данные письменных источников, графические материалы.

Анализ выделенных групп источников позволяет уяснить, какие вопросы городского погребального обряда можно решить, опираясь на них. Как уже отмечалось выше, основным источником для полной реконструкции всего комплекса погребального ритуала служат археологические материалы. Они дают возможность говорить прежде всего о месте погребения — возле храма на освященной земле или в интерьере храма-усыпальницы.

Наиболее интересен вопрос о погребальных сооружениях, до сих пор практически не разработанный не только в советской, но и зарубежной историографии. Археологические материалы позволяют рассмотреть типологию каменных и кирпичных погребальных сооружений (саркофагов, гробниц), деревянных гробов, несмотря на достаточно плохую сохранность дерева и редкую возможность проследить полностью форму гроба. Разработка типологии крайне важна, так как позволит археологам датировать погребальные сооружения в захоронениях, лишенных инвентаря, по которому определяется время их совершения. Кроме того, изучая типы гробов, удается, пусть и не всегда, выяснить происхождение той или иной их формы, что позволяет проследить пути проникновения и время бытования некоторых из этих форм на Русь не только в изучаемый период, но и в общей схеме развития отдельных типов сооружений в погребальной практике христианского мира.

Археологические данные дают возможность рассмотреть вопрос об инвентаре средневековых городских захоронений. Здесь интересно выяснить динамику развития этой детали обряда, включающей в себя погребальные одежды, ритуальные сосуды, атрибуты монашества, различные крашения, предметы быта — ножи, гребни, пуговицы и т. п. Основной аспект этого вопроса — связь с языческим обрядом погребения, для которого характерно наличие в захоронениях богатого инвентаря. Проблема взаимодействия этих двух обрядов захоронения — языческого и христианского (особенно в первые века христианизации Руси) — также в основном решается на археологическом материале.

Другая проблема, изучение которой крайне важно при разработке данной темы, — это появление в ритуале атрибутов христианской религии, речь идет о христианской эмблематике на погребальных сооружениях саркофагах, гробах) или в инвентаре, сопровождающем тело умершего, и частности о наличии нательных крестиков в погребениях. Проблема,       

 

[15]

 

на первый взгляд, решается однозначно, так как в исторической литературе укоренилось прочное представление об этой детали обряда захоронения. Считается, что с принятием христианской религии на Руси погребение с нательным крестиком становится обязательным. Рассмотрение этого вопроса на материале археологических данных приводит к неожиданным результатам и позволяет по-новому решить эту проблему.

Не менее важен вопрос о появлении эпитафий на погребальных и намогильных сооружениях, также до сих пор не рассматривавшийся в историографии. Интересно прослеживаются различия в обряде захоронения светских лиц и священнослужителей. На археологическом материале выявляется и социальная принадлежность погребенных, причем на анализе многих деталей ритуала, начиная от места захоронения и заканчивая инвентарем и прочим.

В решении вопросов, связанных с формированием погребального обряда средневековой Руси, важное место занимают письменные источники. Причем некоторые данные письменных памятников удачно дополняют материалы археологических раскопок. Так, например, анализируя сведения русских летописей, можно встретить сообщения о месте погребения (возле храма или в храме), о характере погребального сооружения («гроб камен», рака, аркосолий), о некоторых мелких деталях ритуала, четко выявляемых по данным археологии. Но есть отдельные моменты ритуала захоронения, отмененные только в письменных источниках: время совершения погребения, упоминания о подготовке тела к захоронению, о принятии пострига перед смертью и т. д. Некоторые источники, в частности выявленные в ходе работы, приводят полные описания обряда захоронения монахов и священнослужителей, практикуемого в XV в. Эти сведения помогают реконструировать как весь ритуал в целом, так и отдельные его детали.

Разнохарактерные графические материалы являются важным дополнением к археологическим и письменным источникам не только в качестве иллюстративного материала. Так, миниатюры средневековых лицевых рукописей (Радзивилловской летописи, Лицевого летописного свода XVI в.) доносят до нас типы некоторых погребальных сооружений раннего времени, использование которых после XIII в. прекратилось. Отмечены в рисунках и отдельные детали обряда, упоминаемые только в письменных источниках, что усиливает степень доверия к последним.

В работе рассматривается история сложения и развития городского погребального обряда средневековой Руси в XI-XVI вв. Хронологические рамки темы обусловлены двумя моментами. Изучение христианского ритуала захоронения на Руси возможно на материалах не ранее XI в., поскольку официально принятие новой религиозной системы относится к концу X столетия. Верхняя дата (XVI в.) объясняется общепринятыми хронологическими рамками для русской средневековой археологии. Следует оговорить те случаи, когда при разработке некоторых вопросов не-      

 

[16]

 

обходимы отсылки к материалам XVII-XVIII вв. Например, при описании некоторых типов погребальных сооружений и намогильных памятников естественно желание автора проследить развитие типа до конца, если их использование завершается в XVII-XVIII столетиях. Это касается также отдельных деталей ритуала захоронения, время бытования которых выходит за хронологические рамки исследования.

Географические рамки темы нуждаются в более подробной аргументации. Это вызвано сложными историческими обстоятельствами, приводившими к территориальным изменениям Русского государства на протяжении его истории, в том числе и в исследуемый период (XI-XVI вв.). При разработке темы учитывались данные археологических раскопок в центрах Киевской Руси (до 30-х годов XII в.) и городах периода феодальной раздробленности (XII-XV вв.). Начиная с XIV в. западнорусские и южнорусские земли, не сумевшие сохранить свою самостоятельность, опадают в состав Литовского княжества и частично Венгрии — в области влияния католической церкви. Это приводит к значительным изменениям в идеологии, что не могло не сказаться и на характере обряда захоронения. Археологические данные о погребениях на территории этих земель с XIV в. в книге не учитываются и не рассматриваются. Это несколько сужает географические рамки при разработке темы для V-XVI вв. — начального периода сложения русского централизованного государства. Таким образом, для XI-XIII вв. в работе используются материалы городских центров всей территории Древней Руси, что обусловило их значительное число и разнообразие. Это дает возможность выявить наличие общих для всех этих земель черт погребального ритуала проследить отличия, характерные для отдельных центров. Для периода V-XVI вв. главное значение приобретают материалы городов Северо-сточной и Центральной Руси.

Методика исследования материалов по теме обусловлена прежде всего тем, что до сих пор в исторической литературе не рассматривался вопрос о городском погребальном обряде средневековой Руси в целом, сложность и широта задачи потребовали комплексного использования различных по характеру источников, что впервые делается для решения тросов, связанных с изучением ритуала захоронения городского населения в XI-XVI вв. Но несмотря на это, исследование проведено с применением достаточно традиционных для исторического изыскания методов. Прежде всего были собраны по возможности полные данные о городских средневековых погребениях (XI-XVI вв.), анализ которых позволил выделить весь круг вопросов, решаемых с их помощью. Затем данные были систематизированы по каждому из этих направлений, перечисление которых, ввиду их многочисленности, заняло бы здесь много места. Значительный интерес представляла систематизация данных для работки типологии погребальных сооружений и намогильных памятников. Данная работа практически никогда не проводилась ни в российс- 

 

[17]

 

кой, ни в зарубежной историографии. Неразработанность этого вопроса приводит к значительным трудностям при определении типов гробов, саркофагов и т. д. Создание типологии помогает упорядочить материал, выявить наиболее характерные для обряда типы погребальных сооружений, время их бытования, районы распространения и другое. Систематизация данных проведена практически по каждому из общих вопросов истории погребального обряда и по отдельным его деталям, включая самые незначительные.

Один из методов работы с материалами по исследуемой теме — картографирование данных о распространении типов погребальных сооружений, намогильных памятников (плит), храмов-усыпальниц, отдельных деталей ритуала. Это позволяет делать широкие исторические выводы о путях развития христианского погребального обряда на Руси во всех его деталях.

В исторической литературе на протяжении долгого времени складывалась определенная терминология для обозначения как погребальных сооружений, так и отдельных деталей обряда захоронения. Однако слабая разработанность проблем, связанных с этой тематикой, приводит к неправильному, на наш взгляд, применению терминов, смешению их при обозначении того или иного явления, утрате их первоначального значения. Чаще всего это касается погребальных сооружений, разнообразие типов которых значительно усложняет их обозначение.

Так, практически однозначными предстают ныне такие термины, как «саркофаг» и «гробница», используемые для разнообразия поочередно в трудах историков для обозначения одного и того же сооружения. Для того, чтобы разнообразить текст, конечно, необходимо использовать близкие по смыслу слова. Для данной тематики при обозначении погребальных сооружений можно пользоваться таким достаточно нейтральным термином, как «гроб» (каменный или деревянный). Дело в том, что термин «саркофаг» имеет, на наш взгляд, значительно более узкое значение, чем термин «гробница». В настоящей работе термин «саркофаг» предлагается использовать для обозначения каменных монолитных или составленных из нескольких плит гробов разных типов. Для названия погребальных сооружений, составленных (или сложенных на растворе) из кирпича, плинфы, небольших каменных плит или блоков, предлагается термин «гробница». Понятие «гробница» в общепринятом смысле гораздо шире термина «саркофаг». Под термином «гробница» предполагаются во многих случаях «циклопические» сооружения типа пирамид древнеегипетских фараонов или другие сложные погребальные сооружения с многочисленными ходами, помещениями для саркофагов и значительным погребальным инвентарем. Поэтому и необходимы были сделанные уточнения. Они касаются, естественно, погребальных сооружений, получивших распространение в средневековье на территории Руси. Здесь не использовались крупные погребальные сооружения типа пирамид или 

 

[18]

 

мавзолеев древности, для обозначения которых и были созданы соответствующие термины — «гробница», «саркофаг» и т. д. Но поскольку они получили широкое распространение и применение в российской исторической литературе, и в частности в археологической, то необходимо учитывать особенности обозначаемых ими погребальных сооружений средневековой Руси.

Надгробные памятники в интерьере храмов, получившие не очень широкое распространение и малоисследованные, известны в письменных источниках и старой литературе под названием «надгробница». Этот термин, несомненно, устарел, хотя и имеет право на существование. Надгробные памятники в храмах-усыпальницах (предлагается это сочетание) представляют собой пустотелые сооружения прямоугольной формы, как правило, сложенные в один кирпич, размещенные над могилой. Чаще сего их украшали резными каменными плитами с памятной надписью о погребенном или текстом из священного писания, иногда и с тем и с другим одновременно. Узкое значение имеют термины «рака» — захоронение в интерьере храма, над полом, «сень» — как правило, устраивалась ад ракой, «аркосолий» — открытая или замурованная ниша в стене храма-усыпальницы (место для захоронения), грунтовое погребение и т. д. Получивший широкое распространение в средневековье обычай помещать над местом погребения каменные плиты хорошо известен. Для обозначения каменных плит над могилами (гладких, с орнаментом и эпитафий, только с эпитафией) используют с одинаковым успехом термины замогильная» или «надгробная» плита. Деревянные погребальные сооружения не столь разнообразны по конструкции, как каменные. Но и среди них выделяются колоды, изготовленные из целого куска дерева, и гробы-ящики, сколоченные из отдельных досок. Здесь терминологической путаницы обычно не бывает.

Представляется важным практическое применение разработки темы по городскому погребальному обряду средневековой Руси XI-XVI вв., которое выражается прежде всего в выработке столь необходимой в археологической теории и практике типологии погребальных сооружений и намогильных памятников, а также уточнении их терминологии. Детализированная типология и четкая датировка материалов позволит пользоваться ими для сравнительного анализа данных раскопок средневековых некрополей. Это касается других деталей погребального обряда в целом.

Кроме того, разработка данной темы может представлять интерес для музейной практической деятельности. В значительном числе русских церковных архитектурных памятников сохранились древние погребения и целые некрополи, экспонирование которых требует от музейных сотрудников четких представлений о погребальном обряде средневековой Руси. Методические рекомендации, созданные на основе данного исследования, позволят грамотно построить работу с многочисленными посетителями музеев страны.   

 

 

размещено 2.10.2007

---